(А.Городницкий)
В России бунты пахнут черноземом,
Крестьянским потом, запахом вожжей.
Прислушайся, и загудит за домом
Глухой набат мужицких мятежей.

Серпы и косы заблестят на солнце, —
Дай выпрямиться только от сохи!
С пальбой и визгом конница несётся,
И красные танцуют петухи.

Вставай, мужик, помазанник на царство!
Рассчитываться с барами пора!
Жги города! — И гибнет государство,
Как роща от лихого топора.

Трещат пожары, рушатся стропила,
Братоубийцу проклинает мать.
Свести бы лишь под корень всё, что было!
На то, что будет, трижды наплевать!

И под ярмо опять, чтоб после снова
Извергнуться железом и огнем:
Кто сверху ни поставлен — бей любого, —
Хоть пару лет авось передохнем!

(А.Городницкий)
Потомок Чаадаева, сгинувший в сороковом,
На русский язык перевёл большинство его писем.
Из бывших князей, он характером был независим,
На Зубовской площади жил и в Бутырках потом.

Уверенный духом, корысти и страха лишён,
Он в семьдесят девять держался, пожалуй, неплохо,
И если записке Вернадского верить, то он
Собою украсить сумел бы любую эпоху.

Он был арестован и, видимо, после избит
И в камере умер над тощей тюремной котомкой.
А предок его, что с портрета бесстрастно глядит,
Что может он сделать в защиту себя и потомков?

В глухом сюртуке, без гусарских своих галунов,
Он в сторону смотрит из дальней эпохи туманной.
Объявлен безумцем, лишённый высоких чинов,
Кому он опасен, затворник на Старо-Басманной?

Но трудно не думать, почувствовав холод внутри,
О силе, сокрытой в таинственном том человеке,
Которого более века боятся цари.
Сначала цари, а позднее — вожди и генсеки.

И в тайном архиве, его раскрывая тетрадь,
Вослед за стихами друг другу мы скажем негромко,
Что имя его мы должны написать на обломках,
Но нету обломков, и не на чем имя писать.

(А.Городницкий)
Снова слово старинное "давеча"
Мне на память приходит непрошено.
Говорят: "Возвращение Галича",
Будто можно вернуться из прошлого.

Эти песни, когда-то запретные, —
Ни анафемы нынче, ни сбыта им,
В те поры политически вредные,
А теперь безнадежно забытые!

Рассчитали неплохо опричники,
Убеждённые ленинцы-сталинцы:
Кто оторван от места привычного,
Навсегда без него и останется.

Слышен звон опустевшего стремени
Над сегодняшним полным изданием.
Кто оторван от места и времени,
Тот обратно придёт с опозданием.

Над крестами кружение галочье.
Я смотрю в магазине "Мелодия"
На портреты печальные Галича,
И на снимки лихие Володины.

Там пылится, не зная вращения,
Их пластинок безмолвная груда...
Никому не дано возвращения,
Никому, никуда, ниоткуда.