(В.Егоров)
        Gm                         D7                 Gm
Ай да праздник новогодний - в январе тепло, как в сауне,
     G7                                 Cm
И капели, как в апреле, и пичуги точат лясы...
                                          D7
Ты запомни этот праздник, Марианна Владиславовна,
                                        Gm
Маша, Машенька, Мария из девятого "А" класса.

         Gm                        D#          Cm
   Ты запомни, но не то, как пили-чокались до вечера,
         F              Cm           A          D7
   И не то, как зимний дождик бил чечетку на вагоне,
        Gm                               Cm
   А запомни, как свечою обогрета и просвечена,
          Gm        A         Cm        D7 Gm
   Ты отплясывала джигу этой ночью новогодней.

             Gm                              D7   Gm
      Маша, Машенька, Мария, Марианна Владиславовна!
              G7                            Cm
      Меж бесчестием и честью, меж Ордынкой и Таганкой
                                                       D7
      В этой жизни я петляю, как спортсмен в гигантском слаломе -
              D#                                          A
      В этой жизни я петляю, как спортсмен в гигантском слаломе -
              D7                                    Gm
      Только жаль, что этот слалом не такой уж и гигантский.

   И просверкивают мимо Бухара, Одесса, Кинешма -
   Лишь бы лыжи не сломались, лишь бы не был путь мой прерван!
   Финиш близок. Но чего бы ни сулил рубеж тот финишный -
   Не желаю, не желаю приходить на финиш первым!

А на трассе - что за нечисть меня била, да не сладила,
И русалки щекотали, и подножку ставил леший.
Даже Машенька, Мария, Марианна Владиславовна
Мне махнула белой ручкой у одной из сбитых вешек.

   Я промчался, как не раз уж пролетал в подобных случаях,
   Я развил такую скорость - аж свистало за плечами,
   Но за каждым поворотом, с каждой новою излучиной,
   Как удавкою, мне ветер горло скручивал печалью...

Что сулит вираж последний - то ль паденье, то ли славу мне,
То ли кущи неземные, то ли ползанье земное?
Маша, Машенька, Мария, Марианна Владиславовна
Мчит стремительно и юно по своей лыжне за мною.

   Ах, как мчится! Боже правый, - на каком полете бреющем!
   И вот-вот меня догонит эта реющая птица!
   Но такой уж это слалом и такое это зрелище,
   Где дистанция меж нами никогда не сократится.

(В.Егоров)
Безмолствует ночная ель
Ртуть лунная струится с хвои
Я утром выйду на панель
Я это ремесло освою

Храня очаг и так любя
Поесть икры и выпить плиски
Я буду продавать себя
Как продают родных и близких

Зачем? Затем, чтобы бурду
С такими ж умниками вместе
Не есть. За белый хлеб во рту,
И за спокойствие в семействе.

За то, чтоб дока и знаток
В продаже-купле, а в итоге -
За свой навес и свой лоток
На этом всесоюзном торге.

В запотевающей горсти
Сжимая дивиденты цепко,
Я буду этот торг вести
По разным таксам и расценкам.

Всё, усмехаясь, понимать
И совести очки втирая,
Бесстыже руку поднимать,
В то время, как рука вторая

Не будет ведать, вот беда,
Куда деваться от стыда.

(В.Егоров)
 Bm        D#          F
Белый снег, как белая пена
Bm       D#         G#7
Ах, зачем играют Шопена
C#     C#+       C#7
И почему в этом вальсовом кружева
F#        B7      D#       G#     G#+ F
Кружатся годы и кружатся стены, стены

   Bm   D#           F
   Имена кружатся и даты
    Bm        C7        Fm
   Фонари кружатся в ночи
                Fm+7  Fm7     Fm6
   Всё, что свечою горело когда-то
   Bm       C7       F         F7
   Стало сегодня дымком от свечи

        Bm Fm    Bm
      Мчится, несётся
       D#m     G#7     G#m    B7
      Горькая жизнь, сладкая жизнь
       D#m G#7 C#+7
      Вечная жизнь
         Gm6 C7   Fm   B
      Взлёт, пораженье
       D#m G#7     C#+7
      Тающие в круженьи
       D#           G# G#/a
      Листья и облака
         Bm
      Века

А тропа под нами пылится
А года стекают на лица
Каплями, каплями, катятся, катятся
И наша юность мгновение длится, длится

   И горят закаты и кроны
   Словно краски на витраже
   Юность, как поезд бежит от перрона
   К ней дотянуться б, да поздно уже

      Мчится, несётся
      Горькая жизнь, сладкая жизнь
      Вечная жизнь
      Взлёт, пораженье
      Тающие в круженьи
      Листья и облака
      Века

И летят на наши тетради
Белый снег и белые пряди
Поздние радости, ранние сумерки
Остановите же их, Бога ради, ради Бога

   Но от нас уже не зависит
   Наш полёт и наша судьба
   Пальцы касаются выцветших писем
   Будто бы губы касаются лба

      Мчится, несётся
      Горькая жизнь, сладкая жизнь
      Вечная жизнь
      Взлёт, пораженье
      Тающие в круженьи
      Листья и облака
      Века

(В.Егоров)
Бог мне выдал женщину, вроде бы толковую.
Женщина как женщина, ничего такого.

Я до этой женщины плохо жил, убого.
Бог мне выдал женщину – ну и слава Богу!

А поскольку в женщине мало толку,
Бог мне выдал женщину ненадолго –

На неделю, может быть, на минуту.
Тоже мне событие – фу-ты ну-ты!

Ну, на месяц, может быть, на два, может.
Ты ведь не рассчитывал на три, Боже?

Я ведь не просил тебя: "Дай же! Дай же!"
Думал: потусуемся – и пойду дальше,

Без обид расстанемся, честь по чести.
Почему же десять лет уже мы вместе?

Почему же, Господи - в зной ли, в морось -
Мне уж с этой женщиной нельзя порознь?

Почему же, Господи, почему же
Стал я ей ребёночком, отцом, мужем?

Почему ты, Господи, дал мне это?
Бог молчит. Я десять лет жду ответа.

Ну молчи. Ну ночь ещё проведу без сна я.
А твой ответ, Господи, я и так знаю.

(В.Егоров)
В канаве, принимая грязи
Два червяка сплелись в экстазе
Смотрю на них, душа болит
Ах, если б не радикулит

(В.Егоров)
В слезах, в крови, в огне, в дыму
Война проклятая, до дрожи
Рука моя, ну почему
Ты о войне писать не можешь

Уже созревшая строка
В свои колокола колотит
Но падает на стол рука
Как будто пуля на излёте

Боюсь сфальшивить о войне
Криви дошою, без души ли
И о себе и обо мне
Но о войне нельзя фальшивить

Той боли не было больней
Восходим на её крови мы
И слово ложное о ней
С предательством сопоставимо

Чем глубже в зрелые года
Тем чаще наполняюсь светом
Предчуствуя тот миг, когда
Я всё же напишу об этом

(В.Егоров)
Вальяжна поступь, прядь седа
В затылок дышит чёрные вестник
Листая песни, как года
Года листаю, словно песни

Век догорает за окном
В нём был мальчишкой так давно ты
И всё уже смешалось в нём
И лица, и слова, и ноты

(В.Егоров)
Века серёдка. В ней двоечник Бродский
Пьёт лимонад, ещё нет кока-колы.
Угол Палихи и Новослободской.
Первый этаж. Музыкальная школа.

К ней, не познавший ни пива, ни водки,
Я волочусь, белобрысый и хлипкий.
В папочке чёрной – строптивые нотки.
В чёрном футляре – постылая скрипка.

Речи вождей. Партсобраний трясина.
Ранний узор варикозных прожилок.
Мамочка с папочкой жаждут для сына
Жизни получше, чем сами прожили,

Жизни, где в жалком семейном бюджете
Нет каждодневной копеечной сметы
И – что важнее, чем деньги – ну эти,
Аплодисменты, аплодисменты...

К радости папы и радости мамы,
Им улыбаясь фальшивой улыбкой,
Я ежедневно пиликаю гаммы,
Я ненавижу проклятую скрипку.

Лето в разгаре. За окнами где-то
Сверстники в кущах июльского рая
Бьются азартно в пристенок. Но это
Не для меня – я на скрипке играю.

Бедному сыну со скрипкой не сладить:
Скрипка – она от Всевышнего, вроде,
Только в руках не Егорова Вади,
А Хейфеца Яши и Ойстраха Доди.

Скрипочка, скрипочка, горе-невеста!
Будь ты четырежды благословенна,
Ибо не будь ты оскоминой детства,
Я не видал бы Парижа и Вены,

Ибо, журча, как ручейные струйки,
Запах впитав канифоли янтарной,
Эти четыре скрипичные струнки
В шесть превратились над грифом гитарным.

Старость под сердцем саднит, как осколок.
Ежевечерне, кряхтя и стеная,
Я ухожу в музыкальную школу –
Только никто эту тайну не знает.

Там, как под сводами Божьего храма,
Где не до мелких житейских мыслишек,
Я с наслажденьем пиликаю гаммы...
Только никто эти гаммы не слышит.

(В.Егоров)
    D#m          F
Влюбиться бы на час,
    B              D#m
На вечность, на секунду,
               F
И пусть пересекутся
   C#           F# D#7
Немедленно, сейчас
     G#m       D#m
Мгновенье и века,
   B          H D#7
Запястье и рука.
     G#m       D#m
Мгновенье и века,
   B          D#m
Запястье и рука.

Влюбиться бы, с ума
Сойти, сбежать из дома
В неведомье, как в омут,
Чтобы меня сама
Любовь - начал начало -
Над Вечностью качала.

А после - имена
Доверить пересудам.
А после - это чудо
До смерти вспоминать
С горчайшим юным пылом,
Как лучшее, что было.

(В.Егоров)
Вновь кленовые листы, словно шкурки беличьи
Чтой-то барин молодой мрачен в эту осень
Не пускают за кордон Александр Сергеича
Всё боятся, чтоб он там не остался вовсе

Бикендорфовы орлы, а точнее вороны
Заслонили небосвод и кругами кружат
Он согласен хоть в Китай на четыре стороны
Как там, дьявол разберёт, но едва ли хуже

На иного поглядишь - пухнет от банальности
Дура-дурой, дуб-дубьём, а гуляет вольно
Чином наш не вышел что ль, иль национальностью
Русский то он русский, но кучерявый больно

Пушкин мается с утра в затрапезном платьишке
Бродит тёмен и лохмат, словно мавр Отелло
Он живёт себе как все под царём под батюшкой
Да вот пишет он не то, что царю хотелось

А хотелось бы царю, Государю нашему
Чтоб пииты всей Руси медленно и сонно
Шли бы строем, во главе с присмиревшим Сашею
Научившись как один петь по камертону

Что к чему и что почём - разберут впоследствии
А пока поди узнай, кто в охранку стукнет
Коль подумал не о том, так уже под следствием
Коль сказал об этом вслух, так уже преступник

Пушкин пёрышко грызёт от бессилья бешенный
Над безропотной страной, над царём постылым
Он рисует на полях пятерых повешеных
Меж которых, Бог сберёг, мог бы стать шестым

После выйдет со двора, постоит над Соротью
Не злопамятен но горд, словно папский нунций
Всем хорош наш Государь, только руки коротки
Им до Пушкина уже ввек не дотянуться

(В.Егоров)
Все перемелется, закатится
Чужими втопчется подошвами
И только жизнь с её сумятицей
Подольше бы была, подольше бы

С её богатствами несметными
С её безумствами порочными
И только смерть с её бессмертием
Короче бы была, короче бы

(В.Егоров)
Всему имеется предел:
Пути, который не проделан,
Любви, которой нет предела, —
Всему имеется предел.

Предел, бесстрастный, как судьба,
Приходит поздно или рано
И всемогуществу тирана,
И послушанию раба.

Влачишь ли на плече суму,
Зовёшь ли дьявола собратом,
Руке Творца, уму Сократа —
Предел определён всему.

И только мрак, в который мы
Несём слабеющее тело,
Лишь он не ведает предела —
А только беспредельность тьмы.

(В.Егоров)
  D#m                         F
Где-то там, где целый год весна
B                        D#7
Есть одна маленькая страна
 G#m                   D#m
Той страны нет ни в одной стране
        E              B
Она на карты не нанесена

Там царят добрые чудеса
Там горят алые паруса
И тебе машет своей рукой
Гребень волны морской, белый покой

Я хочу, словно в волшебном сне
Побывать в той неземной стране
И пока я на земле живу
В эту страну плыву как наяву

Ведь где-то там, где целый год весна
Есть одна маленькая страна
Там меня манит своей рукой
Гребень волны морской, белый покой

(В.Егоров)
Глист, листая дней страницы,
Срать хотел на заграницу.
Он не Байрон, он – другой,
Он из жопы – ни ногой.

Друг мой! У глиста учись ты:
Вот пример любви к отчизне.
Как не била б жизнь-уродина,
Глист не покидает родину.

(В.Егоров)
Головёшки-головни - чёрные палочки
Головёшки-головни - чёрные головы

Как куда не оглянись - голь кругом голая
Чернь кругом чёрная, это на четыре стороны

В чёрных чащах чёрный сыч бельмами хлопает
Снег ласкает плешь и сеч чёрными хлопьями

На заржавленных мечах чёрные вороны
И берёзоньки молчат чёрные-чёрные

Но однажды на заре руки мужицкие
Чёрные, цепкие замесили на золе белую церковку

Замесили как избу долгую, добрую
Голодуху-худобу подперев рёбрами

А к добру ли, не к добру - вот ведь что, эвон как
Народилась из-под рук дивная девонька

Чудо-облаком взошла, лёгкая, пенная
Улыбнулась и зажглась белыми стенами

На распутьи трёх дорог вычурным вечером
Целовал ей ветерок белые плечики

И бредя к реке с реки, с города к городу
Задирали старики, и крестили старики белые бороды

Головёшки-головни - чёрные палочки
Где облизывала смерть чёрные пальчики

Где висок земли залит чёрными муками
Выдирались из земли белые луковки

И висели, пол-Руси белизной выстелив
Словно капельки росы, звонкие, чистые

(В.Егоров)
Грехами спутан и обвит
Пред смертью злючей
Я признаюсь тебе в любви
На всякий случай

Успевший столько песен спеть
В дыму оваций
Спешу, ведь можно не успеть
В любви признаться

В оседлом или кочевом
Пути познанья
Нет драгоценней ничего
В любви признанья

Я признаюсь, а ты лови
Как снег, как лучик
Я признаюсь тебе в любви
На всякий случай

(В.Егоров)
 Am          E    Am
До рассвета полчаса,
 A7             D
Вызвездило небеса.
 G
Ноченькою черной
 C
Думаю о чем я -
A7              Dm
О тебе, моя краса,
 E              Am
Дева - русая коса!

     G            C
   Где ж ты, дорогая моя,
      E          F
   С кем ты коротаешь деньки,
    Dm           E
   Как же без тебя мне?
   Am  D  F E
   Ой! Ой!

Командир наш из задир -
Аспид, деспот и сатир:
Речь его такая -
Кровь с губы стекает,
Не запачкать бы мундир...
Командир наш из задир.

   Капля крови канет в песок.
   "На плечо!" - и тянем мысок,
   Песню запевай-ка!
   Э-гей! Ой!

Как воду в ступе толочь,
Так и наша жизнь - точь в точь:
Двадцать пять годочков
Ни сынка, ни дочки -
Штык-сынок да пуля-дочь,
Штык-сынок да пуля-дочь.

   Скука - хошь петлю на крючок.
   Ну-ка, навостри-ка штычок,
   Порох просуши-ка!
   Ой! Ой!

Завтра, рассветет едва,
Нас порубят, как дрова.
Тут уж не до жиру,
Тут уж быть бы живу
Хоть до послезавтрева -
Остальное трын-трава!

   Ать-два, золотые слова,
   Ать-два - и долой голова,
   Ать-два - прямо к Богу
   В рай!

До рассвета полчаса,
Вызвездило небеса.
Ноченькою черной
Думаю о чем я -
О тебе, моя краса,
Дева - русая коса!

(В.Егоров)
За какие нам заслуги
Эта выпала награда
Наши души от восторга
Обомлели и аж взвыли
Под божественною дланью
Под лозою винограда
Проживаю в Кутаиси
У Джумбера Иашвили

Всё не в меру у Джумбера
Хачапури ли, воды ли
У Джумбера дом старинный
Без пяти минут акрополь
А в подвале у Джумбера
Переполнены бутыли
А на кухне у Джумбера
Запах киндзы и укропа

После третьего стакана
Стану вроде истукана
После пятого стакана
До Луны подать рукой
А в предверии не помню
Уж какого там стакана
Начинается такое
Что не выразить строкою

Мы с Джумбером разной крови
Разной веры и безверья
Между мною и Джумбером
Нечто большее чем эра
Но отныне, если только
Отворю в квартире двери
Верю, скрипом отзовутся
Двери в доме у Джумбера

Может жизнь ещё потрафит
Может славою оглушит
Но какие б завтра лавры
Нам макушки не увили
Во дворце или на вилле
Мне уже не будет лучше
Чем в подвале в Кутаиси
У Джумбера Иашвили

Где от третьего стакана
Разливатеся нирвана
А от пятого стакана
До Луны подать рукою
А в предверии не помню
Уж какого там стакана
Начинается такое
Что не выразить строкою

(В.Егоров)
Заставляй меня писать
Безутешно, оголённо
Иступленно, как плясать
На жаровне раскалённой

Пыль дорожную глотать
Быть в почёте, как в опале
Заставляй меня летать
Чтобы крылья не опали

Ведь когда звезда в окне
Это так необходимо
Чтобы шла навстречу мне
Муза и не обходила

Чтоб строка была пряма
Чтоб перо моё лучилось
Чтобы света бахрома
За плечами волочилась

(В.Егоров)
Зачем поем мы песни с надеждой и тоской,
На Сретенке, на Пресне, на Невском и Сумской?
В надзвездных окаемах за песнями скользя,
Мы от того поем их, что их не петь нельзя.

И мы дотоле юны, дотоле хороши,
Пока созвучны струны гитары и души,
Пока оружье в ножнах, пока чиста стезя,
Пока встречаться можно, пока не петь нельзя!

(В.Егоров)
D#m       F    B
И когда уже пора
D#7          G#m
Забывать про ослепленность,
C#            F#
Начинается игра
G#m           D#m
Начинается игра
H             E
Начинается игра
       D#m        B
По названию "влюбленность".

Эту вечную игру
Я веду со школьной парты
И, наверное, умру
И, наверное, умру
И, наверное, умру
Я в разгар одной из партий.

    D#         E
   Чем грозит ее проем -
   D#           G#
   То ли адом, то ли раем,
   C7                 F
   То ли выиграем вдвоем,
   G#              B
   То ли оба проиграем?

Будь что будет! Сколько их
Я в двустишья переплавил -
Этих самых дорогих
Этих самых дорогих
Этих самых дорогих
Игр, ведущихся без правил.

Тех, в которых грех - не грех.
Напролет какие ночи
Я играл! И в той игре
Я играл! И в той игре
Я играл! И в той игре
Шельмовал не так, чтоб очень...

   И когда настанет срок
   Умирать - какая жалость! -
   B признаюсь: я - игрок,
   И удачливый, пожалуй.

Ведь когда уже пора
Забывать про ослепленность,
Начинается игра
Начинается игра
Не кончается игра
По названию "влюбленность".

(В.Егоров)
Как дождиком окно
Глаза мои омыло
Прощаемся, блокнот
Прощаемся, мой милый

Прощаемся, речной
Завьюженный, осенний
Мой дикий, мой ручной
Ночной мой собеседник

Строку прижав к строке
Безмолвствуя устало
Лежишь в моей руке
Потрёпанный и старый

Но вы ещё чисты
И светлы ваши лица
Финальные листы
Прощальные страницы

Прощаемся, блокнот
Тот самый, что подкован
То песнею блатной
То музыкой церковной

Тот самый, перед кем
Торжественно и плавно
Я, словно по реке
По музыке той плавал

Я возводил мосты
Легко и неумело
Я юным был, а ты
Холодным был и белым

И я своё тепло
Тебе даря, не чуял
Что кровь моя и плоть
В тебя перекочуют

Прощай и не тужи
Ведь в жизни бесшабашной
Мне страшно не дожить
А умирать не страшно

В пути ли, на дому
На нарах ли, на койке
Не страшно потому
Что здесь, на книжной полке

Страдая и дыша
И в грозы и в метели
Живёт моя душа
В твоём бумажном теле

(В.Егоров)
Как живу? Как всегда, зарываю талант
Невидимкой-лопатой о камни звеня
Вы, Андрей Вознесенский, вы, Быков Ролан
Поддержите меня, поддержите меня

Я, клянусь, не из тех, кто разводит муру
Золоченым пером по бумаге верже
Поддержите меня, я ведь скоро умру
А потом помогать будет поздно уже

Всё стремительней стрелки вращают часы
Что им годы мои, им плевать на века
И стихи мои, словно бездомные псы
Ковыляют понуро по черновикам

Им бы осенью поздней забиться в нору
Им бы с добрым хозяином жить не тужить
Мы бы сборник для них, как для пса конуру
Но они на цепи не приучены жить

Посему, да не буду при жизни судим
И почёта пирожное не дожую
Ибо дожил уже я до первых седин
А до первого сборника не доживу

(В.Егоров)
Как и нас когда-нибудь
Понесут в слезах омывши
Провожали дядю Мишу
В этот самый дальний путь

Густо-густо сыпал снег
Косо-косо мимо нёсся
Провожали, как во сне
Всё казалось, что проснётся

Не пеняя на судьбу
От забот не изнывая
Он лежал в своём гробу
Странен и неузнаваем

Стыли руки на груди
На руках цветы алели
Как не тяжко уходить
Оставаться тяжелее

Ах, как время нас несёт
По житейским перевалам
Мне б зайти к нему, да всё
Времени не доставало

Времени, и так всегда
Не было, скажи на милость
Вот обрушилась беда
Сразу время появилось

После музыка была
В центре траурного зала
Наши души и тела
Эта музыка терзала

Гасли звуки, таял свет
Как на маршевом походе
В даль, которой дальше нет
Он уходит, он уходит

Дядя Миша, не спеши
Жалобный и беспощадный
Звон бокальный, звон прощальный
За помин твоей души

Ты услышишь, ты услышишь
Дядя Миша, дядя Миша

Старомодны и чисты
Ото всех храня напастей
На моём теперь запястье
Дяди Мишины часы

Мир кружит, кружат стрижи
По секундам, по невзгодам
Стрелка красная бежит
И отсчитывает годы

Годы, годы, не суметь
Удержать их бег дурманный
Годы сыпятся, как медь
Из дырявого кармана

Набегают, как волна
Утро, вечер, утро, вечер
Вроде было их сполна
А расплачиваться нечем

В маете военных дел
В грохоте, мутящем разум
Он за наш победный день
Расквитался левым глазом

Неоплатный этот счет
Невозвратным левым оком
Оплатил он, а ещё
Тем, что умер раньше срока

Но пока достало сил
Жить учил меня без страха
Словно сына, и как сын
Над его склоняюсь прахом

Снег кладбищенский топчу
Над могильною, литою
Над заснеженной плитою
Наклоняюсь и шепчу

Жив пока, пока пою
Над листом пока немею
Как, не знаю, как умею
Продолжаю жизнь твою

Видишь, знаешь, веришь, слышишь
Дядя Миша, дядя Миша

(В.Егоров)
Какая у нас эпоха
Погода у нас иль непогодь
Ты знаешь, мне очень плохо
Так плохо, что хуже некуда

Ты видишь, я серый, видишь
Ещё хоть на миг остаться бы
Но это похоже финиш
И надо сходить с дистанции

Мне старты суля иные
Дни чётные и нечетные
Пойдут чередой унылой
Да только они начёрта мне

Прощальной давясь тоскою
Мне этой подачку кинешь ли
Я пальцев твоих щекою
Коснусь, словно ленты финишной

Коснусь и пойду по поздней
По полу-остывшей осени
А с кем ты стартуешь после
Даст Бог, не узнаю вовсе я

(В.Егоров)
       Dm              Dm+7
Канатоходцы мы, канатоходцы,
          D7                  Fm G7
Мы над манежем, словно над колодцем.
 C            D#m         B
Купол погас. Тысячи глаз целятся в нас.
  Dm         Gm        Bm    F
Значит, нам надо идти. И с улыбкой
 B           D7
Мы бежим легко и прытко
             D#
По тугой и скользкой нитке -
 D        F        A7
Вот как, вот как, вот как, ведь

Канатаходцы мы, канатоходцы.
Под нами наша жизнь канатом вьется.
Как ни крути - мимо него нету пути.
Значит, нам надо идти. И с улыбкой
По слезам, по дням, по датам
Мы бежим, как по канату -
Вот как, вот как, вот как, ведь

Канатоходцы мы, канатоходцы...
Прыжок - и цирк овацией взорвется.
В каждой руке, как мотыльки, бьются хлопки.
Нас не обманут они: мы-то знаем,
Как легко под гром оваций
Оступиться и сорваться -
Вот как, вот как, вот как, ведь

Канатоходцы мы, канатоходцы!
Нам хотца жить, а умирать не хотца,
Но под ногой пляшет канат, гнется дугой...
И, чтобы как-то на нем удержаться,
Клонит нас под крики "браво!"
То налево, то направо -
Вот как, вот как, вот как, ведь

Канатоходцы мы, канатоходцы...

(В.Егоров)
Княжества грызлись шавками
Тучи по крышам шаркали
Вшивой больной уродиной
Брёл по Руси юродивый

Тропами брёл, яругами
Мимо святынь поруганных
Мимо матёрых подлостей
По камышовым порослям

Брёл по ухабам, посохом
Брёл босоногий по снегу
И обречённый вроде бы
Тихо шептал юродивый

Господи Боже праведный
Господи Боже праведный
Господи Боже праведный
Разве же, Боже, правильно

Княжества стали бойнями
Княжества стонут, больно им
Боль эта мною, Боже мой
Вдоль поперёк исхожена

Мне ли плести напраслину
Ко ль околотцы краные
Ко ли в ночи повылиняв
Стонут седые филины

Бесово это, адово
Если запахло падалью
И вороньё заграило
Резве же, Боже, правильно

Дремляще бдят под веждами
Сны мои, струны вещие
Вижу, тугими гроздьями
Перья летят по воздуху

Коршун терзает кочета
Кончено, в прахе корчатся
Деды мои и прадеды
Разве же, Боже, правильно

Дни мои стёрты, прожиты
Зрю не глазами - кожею
С Богом ли, тьфу, без Бога ли
Русь захлебнётся в погани

(В.Долина - В.Егоров)
              E       H7   E
Когда б мне бросить все дела,
       A         E
Я закусила б удила,
   C#7        F#m
И Вероник бы Долиных
   A  H     E
Поболе родила.

Они бы выросли, и вмиг
Родили б новых Вероник,
А эти Вероники -
Других бы Вероник.

Любой расцветки и длины,
Они пеклись бы, как блины,
Не стало б обездоленных,
Одни лишь Долины!

Вот это было б здорово
Но я от страха чуть жива:
А вдруг одна из Долиных
Родит Егорова?

(В.Егоров)
Когда-то, тому уж не счесть годин
Порой новогодней, в январский холод
Писал я поэму и был один
И был несусветно безбожно молод

Всё было как в юности должно быть
Грубил и тянулся к вину и блуду
Любил и казалось, что так любить
Я больше уже никого не буду

Погасших созвездий нетленный свет
Исправно струился из бездны мира
И двадцать стремительно быстрых лет
Со скоростью света промчались мимо

Я в каждом из них побывал в гостях
Я понял, купаясь в дежурных шутках
Что жизнь - это право такой пустяк
Что даже подумать об этом жутко

Но вновь новогодний морозен день
И так ощутимо, уж нету мочи
На день этот хладный ложится тень
Той памятной, той новогодней ночи

Какой бы сегодня не ждал исход
Сам бог не судья мне и не куратор
Я сам себе нынче Бог, и под
Двенадцатикратный трезвон курантов

Мой тридцать восьмой догорит в свечах
Мой тридцать девятый войдёт беззвучно
Я нынешний Новый один встречал
И был этот Новый один из лучших

(В.Егоров)
Кровь из носа, мимо губ -
Кровь из носа!
Хватит милый. Не могу.
На износе.

Чуешь, милый - аж трясет,
Нету сил уж:
Губы, нервы, жилы - все
Износилось.

Значит, милый, не дано
Плыть по росам.
Я бы рада, милый, но -
Кровь из носа.

Значит поздно упрекать.
Может статься
Всё вернется - а пока
Надо сдаться.

Кто судья моей вине,
Кто осудит,
Если в самой глубине
Сдал сосудик,

Если, звоном оглушив,
Злы и колки,
От хрусталика души -
Лишь осколки.

Прошатавшись до утра
По аллеям,
Их уже не подобрать
И не склеить.

Ты их, милый, не бери -
Под сердцами
Пусть мерцают изнутри,
Пусть мерцают...

Нынче, милый, как вчера -
С веток иней.
Ах, как наши вечера
Были сини!

Как они над головой
Проползали
И осели синевой
Под глазами...

В этой жизни голубой,
В этой алой
Нам ведь столькое с тобой
Перепало!

Всё, чем год наш по края
Был заполнен,
Я запомню, милый. Я
Всё запомню.

Не шепчи мне ни о чем,
Непоседа,
Прислонись ко мне плечом
Напоследок.

Плачу, милый? Не гляди -
Это нервы.
Лучше первый уходи.
Лучше первый...

Ухожу. Как заводной,
В снеге шарю.
Уплывает из под ног
Белый шарик -

Мой любимый, мой земной,
Мой покатый.
А закат-то надо мной,
А закат-то -

Будто дьявол разбросал
Угли, или
Будто клюкву в небесах
Раздавили,

Будто в небе красный бес
Пляшет босо,
Будто нынче у небес -
Кровь из носа...

(В.Егоров)
Кто Пушкин? Гений, бог, оракул. 
Кто Пушкин? Бездна, высь, провал. 
А Пушкин писал, Пушкин какал 
И перебрав клико блевал. 

Кто Пушкин? Божий огнь над прахом. 
Кто Пушкин? Тот, кто все посмел. 
А Пушкин, Анну Керн оттрахав, 
Об этом хвастался в письме.

Любитель вин и ляжек крепких 
В мундир постыдный облачен. 
Кто Пушкин? Карлик, метр с кепкой, 
Жене-красотке по плечо. 

Он наш, он свойский, он такой же 
Как мы, из света и из тьмы. 
Он толстогубый, толстокожий 
Проныра, враль, блядун. Как мы. 

Как это тешит наши души, 
Как приближает к нам Парнас 
Ведь душный мир не так уж душен, 
Коль Пушкин в нем не выше нас. 

Обрывки сплетен носит ветер - 
Лови и чти их, кто убог.
Кто Пушкин? Я уже ответил. 
Оракул. Бездна. Гений. Бог.

(В.Егоров)
Любите в сентябре, когда во чреве города
Пузырятся дожди и ветер-брадобрей
Сбривает с сентября оранжевую бороду
Любите в сентябре, любите в сентябре

Вы летние мои, вы зимние, весенние
Любите в сентябре, от вас не утаю
Мне осенью везло, сентябрьское везение
Целую, как хоругвь и вам передаю

Из осени зима, как белый лебедь, выплыла
Мне в белое идти и думать на ходу
Видать мне на роду такая доля выпала
Двенадцать сентябрей насчитывать в году

Какая благодать, из сентября не вырасти
Нетленным угольком, мерцать в его огне
Купаться в сентябре, грести в нём и не выгрести
Испить его до дна и опочить на дне

Века перекроят, неверное и верное
Иным говорунам в ином поднатореть
А нежности моей, ей жить и жить наверное
Застывшей в сентябре, как мошка в янтаре

(В.Егоров)
Мы вымираем, мы вымираем
Время и место не выбираем

Прахом становимся в сером подзоле
Как динозавры из мезозоя

А до того, проходя по дороге
Мы из всего извлекаем уроки

И на привалах жуём с аппетитом
Ах, как же весело нам на пути-то

Время стремительно, мир аморален
Что нам до этого - мы вымираем

Юноши, дедушки, девушки, бабки
Слушаем медиков лживые байки

И зависая меж адом и раем
Мы не живём уже, мы вымираем

Где вы, Панфиловы, Гафты, Данелия
Вы словно мамонты обледенели

Как мы от ваших картин обмираем
Скоро не будет нас, мы вымираем

Мы, небогатого пиршества крохи
На отшумевшем банкете эпохи

Наши потомки смахнут нас под утро
Ставя на скатерть другие продукты

Мы вымираем и вымираем
Делаем выдох у самого края

И нам никто не расскажет на свете
Что там и кто там за выдохом этим

(В.Егоров)
Мы с тобою жили-были
Песни пели, водку пили
Что гадалось, не сошлось
Что боялось, обошлось

Мы с тобою жили-были
Кому надо морду били
Кому надо помогли
Словом, жили как могли

Был святой и неизбежный
В нашей жизни отсвет нежный
Этот отсвет голубой
Называется любовь

И на пол-пути до ада
Что ещё нам в жизни надо
Был бы, только и всего
Отсвет отсвета того

(В.Егоров)
Не отрывший свой клад еще
В сибаритстве и лени я
Проживаю на кладбище
Своего поколения

Из неизданных томиков
Я стихов не услышал
А могилы, как домики
И надгробья, как крыши

Выметая, как сор уже
Дней оставшихся крохи
Я работаю сторожем
На погосте эпохи

Где лежат среди избранных
За оградкой неброскою
Окуджавы и Визборы,
Образцовы и Бродские

У ворот их некрополя
Сам не зная доколе
Я стою, словно вкопанный
Охраняю покой их

Как пожарною пеною
Словно траурным воплем
Снова маршем Шопеновым
Зимний воздух затоплен

В небе божии вестники
Свои лики являют
Это кто-то из сверстников
Новоселье справляет

(В.Егоров)
     Fm           Bm
Не сказка это - присказка,
D#              G#
Что за окошком непогодь,
Bm
И ты такая близкая,
Fm
Что просто дальше некуда.
             Bm
Как голубые шарики,
            D#
Взлетающие на небо,
           C7
Давай возьмемся за руки
            Fm
И улетим куда-нибудь...

  Fm        Bm    D#         G#
Сказка-небылица: город не пылится,
 Bm C7    Fm C#      Bm    C#     C7
Небо голубое, а под небом только мы с тобою.

Чисто и уютно, пусто и безлюдно
В парках и трамваях, потому что в сказках все бывает.

Вспыхнут и заноют крылья за спиною,
Город в дымке тает - это мы над городом взлетаем.

В этом синем свете, там, где свищет ветер,
Вечно бы носиться, словно две неуловимых птицы,

Чтоб зимой и летом в синем свете этом
Нас с тобой качало, только сказка чтобы не кончалась.

Сказка-небылица: город не пылится,
Небо голубое, а под небом только мы с тобою.

(В.Егоров)
пародия на песню Сергея Никитина
    Hm                F#m
Не тает ночь и не проходит.
    C#7            F#7
Не ровня голосам иным,
     H7                Em
Мой голос, словно пароходик,
    Hm      G          F#
Плывет над шариком земным.

        Hm                  F#m
   Со всех сторон приходят вести:
      C#7              F#7
   Едва по-русски лопоча,
       H7                  Em
   Битлы опять собрались вместе
      Hm  F#         G  H7
   И разучили "Трубача".
      Em  F#         Hm
   И разучили "Трубача". 

Парижи, Лондоны и Ниццы
Втянули в свой водоворот.
Недели нет, чтоб за границу
Меня не посылал народ.

   Там жизнь, конечно же, иная...
   Но, перед Родиной в долгу,
   Я все Голутвин вспоминаю,
   Глотая слёзы на бегу.

Немногословен я. Но это
Я вам открою не тая:
На трех китах стоит планета -
Берковский, Сухарев и я.

   Но как бы мы ни плыли рьяно,
   Среди житейских волокит
   Плывет Никитина Татьяна,
   И это - самый главный кит!

Планета спит. Затихли схватки.
Одесса спит, и спит Баку.
Сплю я, посвистывая сладко
Секретной дырочкой в боку.

   Ночной посапывает город.
   А в нем, смущая мой покой,
   Строчит пародии Егоров -
   Надрывный, жалостный такой...

(В.Егоров)
Памяти Ю.Визбора

Ни малых не было, ни избранных —
Была рыдающая тыща,
Когда несли мы Юру Визбора
По филиальному кладбищу.

Его болезнь мазнула охрою,
Он в лист осенний превратился...
Дождь сёк всю ночь могилы мокрые,
А тут вдруг взял и прекратился,

Как будто, благостный и святочный,
Решил Господь в тот полдень хмурый,
Что для Москвы пока достаточно
Тех слёз, что пролиты над Юрой.

За всё, что спето им и пройдено,
За им открытые Колхиды
Могла бы разориться Родина
На скромный зал для панихиды,

Могла бы расщедриться, вроде бы,
И щедрость та была б уместна,
Но не нашлось у нашей Родины
Для Визбора такого места.

Над всем неспетым и неизданным,
Над небом сумрачным и низким
Плыл Юрий Визбор. А за Визбором
Шла тысяча родных и близких —

Они без имени, без отчества
Шли, как один, за Окуджавой.
А много ль их у тех, чьи почести
Печатью скреплены державной?

Пройдя кладбищенскою просекой,
Склонив зарёванные лица,
Мы бросили на Юрий Осича
По горсти кунцевской землицы —

Она ложилась так доверчиво
К нему на гробовую доску!
Опять закапало на плечи нам,
И небо плакало до вечера,
Пока не выплакалось вдосталь.

(В.Егоров)
Посвящение Булату Шалвовичу Окуджаве и его машине,
над которой не властно ГАИ.

Ничто за полчаса
Не сказано, не спето
Четыре колеса
Умчались по проспекту

Скользя по декабрю
Средь шума ли, в тиши ли
Я всё ещё смотрю
Вослед его машине

И думаю, лети
Бездумно осторожно
В любое бездорожье
Счастливого пути

Пусть иней-бутафор
Уймёт свои проказы
Пусть каждый светофор
Мигнёт зелёным глазом

А если красный свет
Тем более прекрасно
Презреть его запрет
И двинуться на красный

Протекторов узор
Стирается на шинах
Поэзия, машина
Без всяких тормозов

Отхлынет кровь с лица
Захочется возврата
Но надо до конца
Нажать на акселератор

Поэзия, кроши
До хрипоты и крови
Незыблемые кровли
Зажравшейся души

Во всей своей красе
Под знаком зодиака
Лети же по шоссе
Где нет дорожных знаков

До божьего суда
Среди возни мышиной
Поэзия всегда
Веди его машину

(В.Егоров)
Пародия на Ю.Визбора
Gm         Cm  F     B
Ну просто дыбом волоса
G7         Cm       D7   Gm
Признаюсь вам без слов окольных
         Cm F     B
Меня терзают голоса
       A               D7
И не дают мне жить спокойно

           D7       B
   И после ужина и до
           F             B    G7
   Они звучат во мне, канальи
            Cm D7     D# G7
   То голос Ани Жирардо
             Cm   D7 Gm
   То Клавы Кардинале

Куда меня не посели
Всё слышу я в полях росистых
То голоса из-под земли
То голоса с небес Российских

   С небес понятно, кореша
   От Бельмондо до Окуджавы
   Из-под земли же вережжат
   Враждебные державы

Уж лучше б я совсем оглох
Вот например вчера в уборной
Сижу и слышу - хендехох
Гляжу, а это братцы - Борман

   Я руки тотчас вверх воздел
   Я задрожал, как на морозе
   Не помню, сколько я сидел
   В такой ужасной позе

Но наконец попутал бес
Увидел сквозь туман ли, дым ли
Что слева руки тянет Гесс
А справа глаз прищурил Гимлер

   И грозный как пророк Илья
   Я встал и дал по этим ряшкам
   Полночный час, палата, я
   В смирительной рубашке

(В.Егоров)
Октябрь на новом вираже
Полощет огненное знамя
Листвы осенней, год уже
Как нет Высоцкого меж нами

Что ж, выше нет судьбы такой
Чем выстрадать такие песни
И вечный обрести покой
Недалеко от Красной Пресни

Там день опомнился и проч
Там вечер вспыхнул и растаял
Там над Ваганьковым всё ночь
Кружит, кружит воронья стая

Он там, в обители иной
В её сомкнувшихся глубинах
Но кружится, как шар земной
Магнитофонная бобина

Под рокот бешеной струны
Поёт, как будто бы оживший
Заслуженный артист страны
Так звание и не заслуживший

Жил пел и умерший поёт
Хрипат, нетрезв, упрям, неистов
Артист, которому народ
Сам дал народного артиста

Поёт народный протеже
Любым смертям назло, и всё же
Та смерть была, и год уже
Как он свою земную прожил

В последний путь его неся
Был город толпами запружен
На Новодевичем нельзя
Ну что ж, Ваганьково не хуже

(В.Егоров)
   C#m      D# G#
Оттягиваю, медлю
      C#m       D#
В бессоннице тону
   C#m         F#m
Луна монеткой медной
     H           E
Приклеилась к окну

    C#7 F#m         D# G#
   Начну на ней, помешкав
      F#m         G#
   Загадывать, гадать
     F#m    H    C#m  A
   Орёл там или решка
      G#        F#m
   Отсюда не видать
      G#        F#m
   Отсюда не видать

Богат и всё же скуден
Глядящий из-под штор
Мне номер опаскудел
Как я не знаю что

   Затянутый по шейку
   Тягучестью минут
   Прилягу на кушетку
   Попробую вздремнуть
   Попробую вздремнуть

Состарившейся фее
Чей взгляд постыло пуст
Гостиница навеет
Гостиничную грусть

   И словно к аналою
   Тревожны и грустны
   Слетятся к изголовью
   Гостиничные сны
   Гостиничные сны

(В.Егоров)
Перед нею я, как облупленный
Между нами почти эпоха
Дозвонился былой возлюбленной
А она меня помнит плохо

Сколько б ни было губ пригублено
Эти всё же других дороже
Ожил в трубке былой возлюбленной
Ломкий голос родной до дрожи

Что обрублено, то обрублено
Бес попутал, но в эту осень
Наконец-то былой возлюбленной
Дозвонился и трубку бросил

(В.Егоров)
По крохам точит тоска-пройдоха
По сантиметрам.
Прощаться будем без ложных вздохов
Без сантиментов.

Где страсть, как город, первопрестольна,
А боль огромна,
Любовь хоронят не под пристойность
Речей надгробных.

Пока душою не обнищали
С тобою оба,
Прощаться будем, не обещая
Любить до гроба,

До гроба помнить, летя по кругу,
О днях минувших.
Прощаться будем, ни в чем друг друга
Не обманувши.

В рулетке жизни остаток фишек
Швырну на кон я.
Забарабанят года по крыше,
Как глины комья.

Пойдет по свету слепым изгоем
Душа нагая.
Придут другие. Придет другое.
Придет другая.

Даря в январский мороз колючий
Тепло и ужин,
Другая будет куда как лучше –
И все же хуже.

И будет сердце лопатой буден
Изрыто ало
Пора прощаться. Прощаться будем
Без ритуалов.

(В.Егоров)
Памяти Ю.Визбора
   G#m
Пора, мои родные,
     B
Без веры и креста
D#7
Переезжать в иные,
    G#
Нездешние места.
C#m                  F#
На кладбище, как в храме,
    B             E
Слезам напрасен счет -
        C#m             B
Ведь в тех местах мы с вами
  D#7      G# G#m
Увидимся еще.

Не телу, что ретивей,
А каждому из тел
В том кооперативе
Отмерян свой надел.
Его поди копни-ка:
Откроется не гроб,
А райская клубника,
Божественный укроп.

Навалом удобренья,
И солнца, и воды -
Вари себе варенье,
Сади себе сады,
Сиди в небесной ложе,
Поглядывай на сад
И вечно думай: "Боже, -
Как хочется назад!"

Пора, мои родные,
Без веры и креста
Переезжать в иные,
Нездешние места.
На кладбище, как в храме,
Слезам напрасен счет -
Ведь в тех местах мы с вами
Увидимся еще.

(В.Егоров)
Разгребая руками сны
Словно тьмущую темень вражью
Из-за гребней из-за лесных
Из-за папоротников овражьих

Из-за чавкающих трясин
На полуночной на Руси
Обозлённо и величаво
Поднимается Ванька чалый

А в небе зарницы остыли, остыли
У Ваньки глазницы пустые, пустые
Недобро ощерил беззубую челюсть
Изъеденный череп, мерцающий череп

Помнишь, Ванька, зелёный стяг
Оглушительный хруст в костях
Помнишь гарканье, помнишь гиканье
Копья тонкие, стрелы гибкие

И бурела от крови темь
И металась от тени тень
И месили, знать тропка узкая
Русский русского, русский русского

Помнишь Ванька, как погибал
С красной пеною на губах
Разворочено падал в ноченьку
С наконечником в позвоночнике

Помнишь Ванька, не помнишь, дурень
Крепко, Ванька, тебя надули
А в небе зарницы остыли, остыли
У Ваньки глазницы пустые, пустые

(В.Егоров)
 Dm         F          Gm       A7
Розовы рассветы, да закаты красны,
 Dm           Gm B A7
До крови красна память,
  Dm          F         G#     D#
Снятся мне порой солоноватые сны,
   D        B
В рыхлых ночах
  D          B       Dm
Снятся - кричат о тебе.

И тогда, покачивая звездным венцом,
Ало расплескав губы,
Над слепыми крышами восходит лицо,
Брезжит - молчит,
Брови-лучи надломив.

Молча наклоняется оно надо мной,
Горько шелестит прошлым,
Смотрит обреченно, пожило и земно,
Словно оно
Вечно одно на Земле.

Утро за окном пылает белым огнем,
С неба - бахрома снега.
Гаснет в белом сумраке лицо. А на нем
Искорки щек
Тлеют, еще не остыв.

(В.Егоров)
Сижу на койке, как на троне я
Гляжу в оконные глазницы
Какая горькая ирония
Чтобы писать - нужна больница

Кому она беда-охальница
Кому надежды слабый лучик
А я в больнице, как в Михайловском
И мне судьбы не надо лучше

От холода, как лист осиновый
Дрожу и песню напеваю
И не перо в руке гусиное
А просто ручка перьевая

Отполыхает ночь неонами
И не успел ещё побриться
Моя Арина Родионовна
Ко мне является со шприцем

И я живу и дело делаю
И с музою опять повенчан
И ждёт меня бумага белая
Чтоб стать не белою под вечер

Живу, судьбою не караемый
Стихов и времени завал
А зря ругали Николая мы
За то, что Пушкина ссылал

(В.Егоров)
Скажи, как выжил я в тот день, и как не спятил
У водолаза на плече как будто спал ты
Когда отжившие твои возникли пряди
Над разомкнувшимся замком озёрной глади

Нам этот полдень золотой так щедро выдал
И солнца жар и неба синь, а ты не видел
А ты не видел, как терзая души наши
Шел водолаз, как Посейдон, силён и страшен

Пока в лицо не заглянул, я верил в чудо
Я к чуду мчался, под собою ног не чуя
Яви же чудо, чтобы мать не горевала
Но солнце грело, а тебя не согревало

И ты лежал на берегу, нежданно ставший
Моложе вдвое, но уже на вечность старше
Как белый саван, простыня легла на тело
Что ж ты наделал, дурачок, что ж ты наделал

За день до ухода, босящий и смуглый, телесно и зримо
Ко мне ты явился до этого за день явившись из Риги
Ещё не сведённые непоправимо грядущим удушьем
Под синей ветровкой топорщились крылья лопаток худющих

Звенел телефон и шуршали подошвы и хлопали двери
А ты говорил мне о маленьком принце, в которого верил
Ничто во вселенной нам не предвещало столь близкого горя
И взгляд твой светился, как светятся брызги Балтийского моря

На избранном поле ты землю мотыжил, ты дожил до сева
Но холодом дышит липучая глина могильного зева
Ты встанешь у края и перед уходом рукой мне помашешь
Мой мальчик Андрюша, мой отрок блаженный, мой юный племяшка

О Боге всесущем бессмыслены споры, но в то воскресенье
Я смерть твою видел, но вряд ли увижу твоё воскресение
О Боге не спорят, но если он есть, оживить тебя мог бы
Когда я тебя выносил на руках из Загорского морга

Всё будет, как было, и будем мы мчаться, как лошади в мыле
Всё будет, как было, одно утешенье, что ты в этом мире
Не станешь обрюзгшим и ведать не будешь обид и промашек
Мой мальчик Андрюша, недолгий мой родич, мой вечный племяшик

(В.Егоров)
Смещение теней, переплетенье рук,
Недремлющей Луны пронзительное око...
Художница моя, несбывшийся мой друг -
Мне пусто без тебя, мне одиноко!

Я окуну глаза в нескошенный июнь.
И душу опалит безумие такое,
Как будто я опять безудержен и юн,
И первая любовь манит меня рукою.

От запахов ночных кружится голова,
А там, над головой, над полночью, высоко,
Как журавлиный клин, к тебе летят слова
"Мне пусто без тебя, мне одиноко..."

Отныне и вовек до самого одра
Да будет под рукой послушная палитра,
Да будет наша жизнь исполнена добра,
Да будет на холсте не суета - молитва.

Я лучшие слова ищу - не подберу,
Ведь если божий дар оставит нас до срока,
Мы оба закричим, ты кисти, я - перу:
"Мне пусто без тебя! Мне одиноко!"

Мой дальний человек - исчезнуть суждено
Всему, что любишь ты, всему, что ненавидишь.
Но если в этот час ты распахнешь окно,
Ты вздрогнешь и замрешь, ты ахнешь и увидишь:

Над путаницей тел, неразберихой снов,
Меж мною и тобой сквозь расстояний рокот -
Стремительный пунктир трассирующих слов:
"Мне пусто без тебя, мне одиноко..."

(В.Егоров)
Уйдёшь, и забудется всё вдруг
А может и к лучшему, может надо
И каждый квадрат превратится в круг
И рай неожиданно станет адом

И будет не нужно навзрыд кричать
И грозно размахивать крупные ссоры
Я нынешний Новый в такси встречал
И счётчик нащёлкал мне "два-сорок"

(В.Егоров)
Стихи ни сердцу не нужны, ни уму.
Стихи ни другу не нужны, ни жене.
Стихи сегодня не нужны никому.
Я точно знаю: никому. Даже мне.

Я точно знаю: никому. Никому.
И всё ж у Господа беззвучно спрошу:
"Ну почему же, почему, почему
Я их, ненужные, пишу и пишу?"

И заполощется невидимый свет,
И мне аукнется в глубинах души
Его божественно-беззвучный ответ:
"А ты не спрашивай — писал и пиши!"

(В.Егоров)
Стоишь, колечко теребя
А я, не требуя ответа
Люблю тебя, люблю тебя
Да так, что сил уж больше нету

И ослепляя и маня
Своим неуловимым светом
Ну что ты мучаешь меня
Ведь видишь, сил уж больше нету

Вечерний сумрак голубой
В любой дали, зимой и летом
Я тенью плыл бы за тобой
Да только сил уж больше нету

Ну просто нет уж больше сил
Тебе любые дав обеты
Я всё б терпел, и всё сносил
Да только сил уж больше нету

Ведь всё приемля, всё терпя
И разрывая все тенета
Я рад бы разлюбить тебя
Да только сил уж больше нету

(В.Егоров)
   C#m       F#m     H7        E
Татёныш, егоза, как хочется назад,
      A           F#m   D#        G#
Над спящей над тобой паряще наклониться,
   C#m         A   H             E  C#7
И вот мои зрачки уже в твоих глазах,
   F#m         C#m       G#   F# G#7
И вот твои глаза уже в моих глазницах.

Курносый мой, с тобой, как с лучшим из друзей,
Быть нежным нелегко, еще трудней быть грубым,
Когда моя беда блеснет в твоей слезе,
Тогда твою слезу мои осушат губы.

И, высекая мысль, - строкою по строке! -
Единственный мой дар в трезвоне не потонет,
Пока мое перо парит в твоей руке,
Пока твоя рука горит в моей ладони.

(В.Егоров)
Тебе стихи мои ещё не надоели
Мой голос в трубке телефонной не наскучил
Тогда туда рванём, где лишь изба да ели
Да водка горькая, да ивушка плакучая

Какая б непогодь нас там не обуяла
Лишь там научимся сходить с ума без спроса мы
И печь топить, и под лоскутным одеялом
Блудить всю ночь, а после спать весь день без просыпа

Ну не блаженство ли, цедить осенний воздух
Идти по просеке, светить себе фонариком
И выйдя на берег, смотреть на купол звёздный
И на глаза твои, и на руки и на реку

Как был бы сладок наш побег, и как безлюден
И дрожь какая нас от заморозков била бы
Да, да, конечно, понимаю, так не будет
Но если было бы, ах, если б только было бы

(В.Егоров)
   D#     G#          D#
Томимый славы вечным голодом,
B               D#
Я воздыхаю монотонно:
D#7                   G#
Ах, мне бы яблоко на голову -
C7                    F
Ах, мне бы яблоко на голову -
    H                D#
Тогда и я бы был Ньютоном.
B                        D#
Да, да... И я бы был Ньютоном.

         D#m                 G#m
   Вот славно было бы! Вот здорово!
   C#                    F#     D#7
   Вот где я славы пригубил бы!
              G#m         D#m
   Ах, кабы мне не быть Егоровым,
       B                   H     D#7 G#m D#m B D#
   Я, может, кем-нибудь и был бы...

Да, да, да... Вполне возможно, я был бы замечательным английским
учёным, Ньютоном, который, извините, Иссаак...

Ах, мне бы карих глаз пожарища
И бакенбарды до макушки,
И я - уже не я, товарищи,
И я - уже не я, товарищи,
А Александр Сергеич Пушкин.
Александр Сергеич Пушкин.

   Когда вино рекою по столу,
   Не удержаться от искуса.
   Ах, мне двенадцать бы апостолов -
   Тогда и я бы был Иисусом!

Да, да, да... Вполне возможно, я был бы отцом, сыном, и даже
гдето, местами, святым духом...

Не инженером быть, не техником,
Быть не в начальниках, не в замах,
Мне б кончить кулинарный техникум -
Мне б кончить кулинарный техникум -
Меня прославил бы Хазанов.
Глядишь, прославил бы Хазанов.

   Приду домой и ноги вытяну,
   Cудьбой заезженный чертовски.
   Ах, мне бы своего Никитина -
   Тогда и я бы был Берковским.

Да, да, да... Вполне возможно, я был бы горячо уважаемым мною
автором, Виктором Семёнычем Берковским...

(В.Егоров)
Тот темп, в котором я живу
Не мною выдуман
Тот темп, в котором я живу
Смертелен, видимо

Сколь кратки ни были б года
И горьки горести
Не пожалею никогда
Об этой скорости

Бежать и рухнуть на бегу
Не так уж весело
Но я иначе не могу
А мог - повесился

Дав волю чувствам и устам
Взяв ночь в попутчицы
Бежать, бежать, бежать, а там
Уж как получится

(В.Егоров)
Ты умирала на глазах, чужа уже и нелюдима
Меня сам дьявол бы и тот больней не мог бы наказать
Ах, что за чушь, ведь ты сейчас ждя всех жива и невредима
Для всех жива, но для меня ты умираешь на глазах

Какой лампадой не копти, каких коней не торопи я
Каких заступниц не моли из смертных выпростать теней
Ты умираешь на глазах, а интенсивной терапии
Что оживила бы тебя, на целом белом свете нет

Ужель пожар отполыхал, ужель сердца окаменели
Я этот пламень не тушил и ложью губ не замарал
Ты умираешь - умирай, роптать на эту долю мне ли
Когда недавно для другой я точно так же умирал

Хотел бы, но не побегу дворнягой к твоему порогу
И рад бы, да едва ль смогу в стихах забыться и гульбе
Живи и дай тебе господь, живи и Бог тебе в подмогу
А я уж, ты не обессудь, поминки справлю по тебе

(В.Егоров)
             F#     B7
Черно-белое таинство автопортрета.
H             C#             F#
Черно-белая прядь омывает висок.
B7            D#7             E
Эта женщина из черно-белого света.
                H      F7       B7
Ее взгляд недвижим. Ее образ высок.

                    F# B7                 D#m
   Белый ватман. Багет. Отблеск высохшей туши.
   H              C#               F#
   Застеклённо и намертво сжаты уста.
   B7                                 G#m
   Им раскрыться еще, им рвануться наружу
                    C#       B7       D#m
   Из бездонных и плоских объемов листа.
                    G#                D#m
   Из бездонных и плоских объемов листа.

Закружат надо мной черно-белые птицы,
И, ломая багета сухой окаем,
Черно-белое яблоко на пол скатится
И раскроется мне в многоцветье своем.

   Где ты, ветер-отец? Мама-яблоня, где вы?
   Где ты, яблоко то потерявший возок?
   Оно катится к нам от Адама и Евы.
   Подобрать бы его! Надкусить бы разок!
   Подобрать бы его! Надкусить бы разок!

Черно-белое таинство автопортрета.
Черно-белая прядь омывает висок.
Эта женщина из черно-белого света.
Ее взгляд недвижим. Ее образ высок.

   Но сокрыто от глаз потаенное семя,
   И царит на столе новогодняя снедь,
   И пребудет со мной, как всегда и со всеми,
   Черно-белая жизнь. Черно-белая смерть.
   Черно-белая жизнь. Черно-белая смерть.

(В.Егоров)
Я искал сестрицу Надю
Дай мне Надя, Бога ради
То, что доктор наказал
Вы Надежду не видали
В процедурную, сказали
В процедурную, сказал

Где ж ты, радость наша, где ж ты
Процедурная надежда
Наши боли растопя
Ты, Надежда, наше знамя
Ты всегда должна быть с нами
Ибо, что мы без тебя

Я не знаю, дурень серый
Есть ли здесь сестрица Вера
Но, мирскую сбросив спесь
Я смыкаю ночью вежды
Между Верой и Надеждой
Даже если нет их здесь

И не вечный и не мудрый
Свято верю я, что утром
В час нежданный, миг любой
Белым промельком халата
Озарит мою палату
Старшая сетра Любовь

И упрямо веря в чудо
Вижу, уходя отсюда
В суматошный путь земной
Белые сменив одежды
Сёстры, Вера и Надежда
Молча следуют за мной

(В.Егоров)
Я пишу тебе письмо электронное.
Ты прочти его. Но только не тронь его.

Только тронешь – не успеешь насытиться
Его смыслом, как оно и рассыплется.

Ибо очень уж оно нереальное
Это самое письмо виртуальное,

Ибо всё в нём есть – кавычки и прочерки,
Только нет в нём человечьего почерка.

А ещё - над самой горькою фразою
Нету буковки, слезою размазанной,

И руки, от слов нахлынувших, чокнутой,
И строки, неумолимо зачеркнутой.

Мы о нём уже не вспомним за ужином,
Будто то письмо уже и ненужно нам.

Ни прибытка от него, не урона нам –
Будто сами мы уже электронные.

Ради нежности, причастности ради ли,
Раньше письма целовали и гладили

И – от мамы ли, от мужа, от брата ли –
Их в шкатулки потаенные прятали.

Драгоценные, как травы у травника,
Их читали чьи-то внуки и правнуки.

Жаль, что снова не войти в эту реку нам:
Электронные читать будет некому.

Словно речь – да не простую, а тронную –
Напишу тебе письмо электронное.

В нем едва ли отразиться лицо мое.
Оно будет, словно пуля, свинцовое,

Оно будет, словно шарик, воздушное
То бесплотное письмо и бездушное.

Не с гонцом его пошлю и не с нарочным,
Без конверта отошлю и без марочки

Пусть летит оно к Востоку и Западу
Электронное – без вкуса и запаха.

Но судьба иной удел учинила мне:
Письма перышком пишу и чернилами

И терзаюсь над бумагою белою
До рассвета – что сейчас я и делаю.

(В.Егоров)
Bm                      F
Я спел вам несколько мелодий,
Bm                     G#
Татьяна, Настенька, Володя,
C#                      F#
Концерт окончился - и вроде
     F                    Bm
Все было, как и быть должно:

   D#                G#
   Плыла мелодия по залу,
   C#       C#7           F#
   И мне казалось, мне казалось,
   C                    F
   Что ваших губ она касалась,
         F#  F        Bm D# Bm F
   Как стародавнее вино.

Вино красно и сладко очень,
Но вкус вина - увы! - непрочен,
Он улетучится... А впрочем,
Я вам совсем не то сказал.

   Мы разойдемся - вот в чем дело! -
   В свои края, в свои пределы.
   Как без души пустеет тело,
   Так опустеет этот зал.

Судеб покатятся колечки...
Но все конечно, все конечно,
И вы забудете, конечно,
И этот звук, и этот стих.

   Ну что ж - забудьте! Но однажды
   Напойте раз, напойте дважды,
   Неважно - где, и как - неважно:
   Напойте их, напойте их!

Быть на свету и быть из света -
Удел шута, удел поэта,
И светопредставление это
Не мною изобретено.

   Его свеченье не напрасно,
   Оно незыблемо и страстно,
   А значит - будет все прекрасно,
   Все будет, как и быть должно!

(В.Егоров)
Я стал дороден и дебел,
Друзьям собой не докучаю
И всё ж порою по тебе
Скучаю, институт, скучаю.

Ты не идёшь из головы,
Живёшь во мне легко и стойко,
Хоть не отцом мне был - увы! -
А добрым отчимом. И только.

Неся твой легковесный груз,
Скорблю - особенно под осень -
Что пушкинских лицейских уз
Ты мне на плечи не набросил.

Ведь - что ни осень - то октябрь
Дарит меня багрянцем резким,
Но девятнадцатого дня
Шампанского мне выпить не с кем.

Ах, где вы, сверстники-отцы!
Какие вас несут пассаты,
Вольнолюбивые птенцы
Крамольных тех шестидесятых,

Когда, что ни поэт - кумир,
Когда светило то хотя бы,
Что мы читали "Новый мир",
А старый мир читал "Октябрь",

Когда капель к себе звала
И зелень к солнышку тянулась.
Прекрасна оттепель была -
Да в заморозки обернулась.

Кем стали мы? Каких вершин
Нам жизнь достигнуть разрешила?
Действительность под свой аршин
Нас подвела и разложила -

Всех по ранжиру. А потом
Окольцевала не без пользы
Кого семьёй, кого постом,
Кого ударом ниже пояса.

В преддверье будущих седин
Признаем честно, что едва ли
Из нас отыщется один,
Чью совесть не окольцевали.

Как ледоход ломает лёд,
Так мы крылами воздух режем,
Не ведая, что наш полёт
Кольцующими нас прослежен.

Меж тем, кто стар и кто безус,
Мы - преклонившее колени
Рассудочное поколенье,
Не выросшее до безумств,

Вписавшееся в общий хор,
Поющий славицу без устали,
В котором, право, не безумство ли -
Разумный шаг наперекор.

Октябрьский ветер, прям и крут,
Несёт листву по Пироговке.
Иные сверстники вокруг,
Сокурсники и одногодки.

Ещё сам чёрт им не указ.
Их юное табунье ржанье
Ещё не тронуто той ржавью,
Которая изъела нас.

Я затерялся в их гурьбе,
И - будто лишь вчера от соски -
Мой институт, спешу к тебе,
Как блудный сын к руке отцовской.

И всё мне кажется, что вот
Твой воздух книжно-величавый
Глотну - и под высокий свод
Вбегу - и всё начну сначала...